Я была в ярости. Разве что дым не шел из ушей!

Перемена в настроении хозяина положения была замечена молниеносно. Я получила его серьезность. И ох как пожалела! Волной расслабленность сменилась на гнев. И, да — Черт умеет злиться и пугать этим других, припечатывая к холодной панели лифта намертво своей подавляющей энергетикой…

— Я. Так. Сказал. Достаточно аргументированно, цыпленок? — холодно отчеканил тот каждое слово, а затем, опять указав на квартиру, только теперь на зал, строго повторил: — Идем. Выпьешь со мной, раз так не спится. Хочешь приключений? Ты их получишь.

Я не могла ослушаться. Потому что воочию видела два следствия его гнева. Поэтому на трясущихся ногах медленно засеменила в общий зал вслед за похитителем…

Большая комната оказалась очень мрачной и блеклой. Несмотря на обилие золотого, черного и темно-сливового она напоминала больше готический замок. Было что-то в этом угрожающее и сексуальное… Вроде нет вездесущего красного, цепей и кляпов, но ощущение будто попала в бордель…

— Садись! — Варл разместился на широком сливовом кресле, а мне предложил его близнеца напротив. Хоть нас и разделял стеклянный стол — ощущения были… жуткие. Ох, не нравились мне его мутные взгляды… Особенно, когда мужчина нагнулся к полупустому графину с коньяком и, налив мне полный бокал, протянул с непоколебимым видом: — Пей.

— Я вообще не пью. Никогда! — активно замотав головой, я слукавила. Ну кто не пьет в девятнадцать лет? Естественно, я не напивалась в усмерть, но все же недавняя студентка. Тем не менее звериный оскал и сжатые губы Варла заставили принять «дар». От греха подальше… — Эм… Спасибо.

— Выпей все до дна. Тебе это нужно сейчас.

— Зачем?

— Выпей. Все. До. Дна.

Не нравилась мне наша словесная перепалка. Его настойчивость тоже заставляла содрогаться. Тем не менее, неуверенно пригубив омерзительное пойло, я залпом выпила половину содержимого и… чуть не умерла, жадно хватая ртом воздух, безмолвно умоляя мужчину о закуске. Он только довольно улыбнулся краями губ.

— Расскажи мне о себе, «Катя»… — опершись на подлокотник кресла, Максим задумчиво прошелся глазами по моему телу, словно трактором. Я лишь неуютно поежилась и, руководствуясь сиюминутным порывом, сделала еще один мощный глоток из бокала. — Слишком много в тебе загадок. Мне это нравится. Или не очень…

Алкоголь ударил в голову так сильно, что я, вконец обнаглев, откинулась на кресле и пропыхтела себе под нос:

— Нет во мне никаких загадок! Кроме имени. Хотите, я вам его скажу и вы меня отпустите?

— А если я не хочу отпускать? — неожиданно выпалил он, продолжая потягивать коньяк и рассуждать. — Скучно мне живется, цыпленок. Все так обыденно и просто… А тут ты на голову свалилась! Что будем делать?

Варл явно был не в себе. Даже имея небольшой опыт общения с этом человеком — сейчас он казался слишком разговорчивым. Решив воспользоваться моментом, я с надеждой придвинулась к нему и более серьезно взмолилась:

— Послушайте, мне все равно, чем вы занимаетесь. Конечно, я не могу это одобрить, но… В мире всякое происходит и каждый должен думать только о себе. Так вот — я думаю! И хочу предложить сделку: вы меня отпускаете, а я уезжаю из города. Вы никогда меня больше не увидите, клянусь!

— «Ты». Не уедешь, — поправил меня Варл и откинулся на кресло. Явно мои унижения доставляли ему удовольствие.

Видимо, мой вид показался ему слишком сконфуженным, потому что мужчина дерзко усмехнулся и пояснил, как пятилетнему ребенку, то, что казалось ему очевидным:

— Хватит «выкать» и ты никуда не уедешь. Я не собираюсь выпускать тебя. Ты будешь жить тут. В этой квартире. Со мной. Кончай уже выносить мозг! Еще один разговор на эту тему и я заставлю тебя молчать по-другому.

На секунду я ему поверила. Нет, от человека напротив можно ожидать всего и играть с ним я бы никогда не решилась, но… куда мне деть детскую наивность и глупость? Особенно, когда алкоголь развязал язык и расслабил нервы… Я больше не боялась мужчину напротив и воспринимала его, как равного. Определенно это не закончится ничем хорошим…

— Но… Так нельзя! Понимаете? Рабство давно отменили. Я хочу домой. В свою прошлую жизнь. Мне было там… нормально.

— Думаю, тебе лет двадцать… Это милое личико и фигура делают тебя похожей на подростка, но взгляд взрослый не по годам… — задумчиво протянул Максим, словно и не слышал моих слов. Его глаза горели, как у маленьких мальчиков, собирающих «Лего», когда он спросил: — Ты на каком курсе в вузе? Голос у тебя красивый… В каком-нибудь театральном учишься, да?

Сперва я хотела устроить маленькую взбучку, которую затевала каждый раз, когда родители делали вид, будто меня не существует, а затем замерла… Какого черта? Как он узнал?! Моя едва поджившая ранка была болезненна сдернута. И кем?! Каким-то бандитом из переулка!

— Нет! Я не певица, не танцовщица, не балерина, не актриса… Я обычный взрослый человек! Хватить разговаривать со мной, как с душевнобольной! У вас нет на это никаких прав. Как и на меня. Ясно?! Вы вообще никто и ваше слово для меня ничего не значит.

Да, я закричала. А после совершила более страшный поступок, который нельзя повторять в отношении всех властных придурков: послала ему полное безразличие и неуважение глазами. Это, увы, я умела ну очень выразительно. Жизнь научила заставлять людей почувствовать себя безмысленным дерьмом одним взглядом. Даже на Варла подействовало…

Глаза мужчины стали похожи на глаза палача перед любимой работой. Они блестели чем-то черным и коварным… Казалось, даже скулы заострились, а губы стали более тонкие, брови темные, а само лицо мрачное. Я думала, он меня ударит, а он просто до хруста сжал в руке бокал и обманчиво спокойно сказал:

— Ты надела вещи Саши. Хм… Кто тебе разрешал? — я смутилась. И правда, кто? Только вот дальнейшие слова заставили смутиться еще больше: — Сними их. И больше никогда не бери. У тебя будут новые завтра, а эти уберут.

На секунду я испугалась, а затем вспомнила свой первый обморок и его абсурдные причины. Спокойно стянув дубленку, подумала, что действительно было жарковато и верхнюю одежду лучше снять…

Тем не менее, отложив ее в сторону, я все еще ощущала на себе выжидающий взгляд Варла. Что он от меня еще хочет? Обувь я взять не успела…

— Дальше, цыпленок. Я не просил тебя останавливаться… — немного хрипло прошептал он и, раздвинув ноги в разные стороны, поудобнее устроился на кресле. — Я хочу, чтобы ты сняла с себя все. Сейчас.

Не знаю почему, но эти слова были расценены мозгом, как приказ. Некий пункт, который я не могу обойти или слукавить. Словно домашнее задание: обязана выучить и точка. Поэтому восприняла их не со стонами: «Никогда», а с безмолвными криками: «Прошу, не здесь».

— Я… не могу. Зачем ты это делаешь?

Голубые озера сверкнули и показали мне свои острые зубки. Против воли из губ вырвался всхлип, но я не была напугана… скорее обескуражена. И даже немного возбуждена. Видимо, вот для чего был нужен алкоголь. Он вышибает из головы страх на раз и превращает тебя в животное. Глупое. Наивное. Безмолвное.